Знаю ее имя, но хочу, чтобы сказала сама.

– Ма… Марианна. Меня зовут Марианна.

– Я Тимур, этот балбес – мой брат Камиль. Ты в нашем доме.

– Зачем? Зачем я здесь?

– Ты хотела от кого-то сбежать, я помог, ты сбежала, но упала в обморок, и я не знал, что с тобой делать.

Не верит мне, хмурит брови. Двигаюсь ближе, хочу коснуться ее лица, но сдерживаю себя, так странно это. Я всегда беру то, что хочу, когда хочу, где хочу. Любую женщину, что приглянулась, и никто никогда не отказывал, каждая была рада и отдавалась со стонами и криками.

– Обморок? Я… я не падаю в обмороки.

– Со всеми бывает.

– Нет, не надо…

– Тушь размазалась.

Хотел стереть с ее лица краску, протянул руку, но встретил отпор. Улыбнулся, чувствуя, как Камиль наблюдает за нами.

– Тебе не пора спать, братик?

– О, нет, у вас тут так интересно. Но мне кто-нибудь скажет, откуда она здесь взялась?

– Не твое дело. Это наш с Марианной секрет.

– А, я понял, ты так теперь девчонок клеишь, играешь в спасителя, а они тебе благодарно отдаются. Но эта очень странная, запустила в меня туфлю, у меня шишка на лбу, смотри.

– Исчезни, Камиль. А то я расскажу матери, что ты можешь вылететь из университета, потому что не закрыл сессию.

– Это нечестно, это шантаж.

– Свали, я сказал, – повышаю голос. На младшего отпрыска Самирова очень хорошо действует грубая сила и крепкое словцо. Камиль закатывает газа, но уходит, оставляя нас с Марианной.

– Можно мне домой?

– Ты хочешь домой?

– Нет… я не знаю, я… Все сложно.

– Давай ты умоешься, хочешь, можешь принять душ, а потом мы поговорим. Хорошо?

Не доверяет, молодец какая.

А я на секунду представил, что она могла наткнуться не на меня, а на кого-то другого. И кто-то другой мог ее увезти куда угодно и делать с ней что угодно.

Из-за этого берет злость. На ее папашу и придурка брата, которые в итоге могли мне подсунуть бракованный, кем-то пользованный товар. А у меня всегда будет только самое лучшее. Так всегда будет.

– Я не трону. Не трону, если ты сама не захочешь.

Кончик розового язычка скользит по губам, она их облизывает, а потом прикусывает. Черт, у меня от этого вполне невинного действия встает.

– Хорошо, – двигается на край дивана, пытается встать, но тут же садится, морщась от боли, ее ведет в сторону.

– Я помогу.

Подхватываю ее на руки, легкая, хрупкая, не припомню, когда вообще носил девушек на руках, но эту нести приятно.

– Не нужно, я могу сама… наверное.

Запах алкоголя. Этот придурок успел напоить ее? Вот же идиот.

– Хорошо, как пройдет нога, которую ты потом мне дашь посмотреть, будешь ходить сама.

Не пойму, откуда такая забота проснулась во мне?

Несу на второй этаж в свою комнату, опускаю на кровать, от Марианны вкусно пахнет – чем-то едва уловимо цветочным, не хочу отпускать, но приходится.

– Все хорошо? Может быть, в ванну?

– Да, да, спасибо. Я… я сама, можно?

– Да, конечно.

Чуть не падает, опускает глаза, смущается, и это мне тоже нравится. Я возьму ее девственность, даже представляю, как это будет, и от этого все внутри вспыхивает огнем.

Глава 8

Проснулась, потребовалась минута, чтобы понять, где я. Было непонятно, который сейчас час, наверное, уже глубокая ночь.

Откинулась на спину, смотря в темный потолок, прислушалась к своим ощущениям и звукам за дверью. Пошевелила правой ногой, болит, надо было сделать тугую повязку или приложить холод, но уже поздно, само пройдет через несколько дней.

Потрогала ссадины на коленях, одернула платье, коснулась пальцами лба, нащупав небольшую шишку. Я, наверное, похожа на жуткое чучело с далекого поля, к которому даже не слетаются вороны. Начала прокручивать в памяти все, что произошло со мной за такой короткий остаток дня.

Значит, я попала в дом своего спасителя. Его зовут Тимур, парня, что младше и смазливее, зовут Камиль. Они братья, и младший явно хотел меня напоить, а потом воспользоваться моментом, залезть в трусики. А я, господи, как дура, уже распустила сопли и позволила себя лапать. Камиль же практически меня поцеловал, когда в дом ворвался мужчина.

Это был он, хоть я немного выпила, но алкоголь моментально ударил в голову, я помню грозный взгляд мужчины. А еще то, что сама смотрела на него, как на некое божество, на моего героя, который спасает меня второй раз.

Очень красивый, высокий, широкоплечий, с темными волосами и легкой щетиной. Да, с такими мужчинами я никогда не знакомилась. Да и негде было с ними знакомиться. Водитель отвозил и привозил меня из университета, там таких, как Тимур, студентов не было.

В кафе, в которое мы ходили с девчонками, была одна молодежь. Очень редко ходила с отцом и братом в ресторан или на какое-нибудь мероприятие. Приглашали его часто, но брал он меня с собой неохотно. Говорил, что не любит показывать свою дочь, чтобы у конкурентов и врагов не возникли меркантильные мысли похитить меня и просить выкуп.

Бред какой-то. И кому нужно меня похищать?

Тимур говорил со мной, задавал вопросы, сам смотрел с волнением, или мне только это казалось под выпитым алкоголем, не пойму. Он говорил, чтобы я ничего не боялась, что все хорошо, а потом отнес опять наверх, усадил на кровать, долго еще разглядывал.

Предлагал даже отнести в ванную, чтобы помочь, наверное, принять душ, но я отказалась. Нет, не могла я так сразу, хоть и была настроена решительно отдать свою девственность кому угодно, только не будущему ненавистному мужу.

Даже водителю хотела отдаться, но, как говорится, бог миловал. И тут появился мой спаситель. Сердце в груди барабанило как сумасшедшее, по коже бежали мурашки, ладони потели. Вот оно, наверное, то самое чувство, о котором я мечтала. О том, чтобы дух захватывало, когда я смотрю на своего мужчину и хочу отдаться и отдать ему все.

А может быть, это был алкоголь, и под его влиянием я смотрела на Тимура, как на прекрасного принца из сказки?

Встала, поковыляла искать выключатель. Когда на потолке зажглись яркие точки, зажмурилась, а потом начала приглядываться к интерьеру. Все было очень строго: большая, почти гигантская кровать, накрытая черным шелковым покрывалом, окна зашторены тяжелыми темными портьерами, графитовые обои, белый ковер на полу. Лаконично, красиво, стильно, ни одной лишней вещи, безделушки или фотографии. Большая плазма на стене, встроенный шкаф и еще одна дверь в ванную комнату.

Такое чувство, что здесь совсем недавно сделали ремонт и еще не успели обжиться. Толкнула дверь, да, это была ванная в брутальном мужском стиле. Черный мрамор стен, белый на полу, хром, душевая за толстым прозрачным стеклом, огромное зеркало.

Когда я в нем увидела себя, пришла в ужас. В нем отражалась странная, непонятная девица, похожая на всех проституток вместе взятых, после бурной ночи. Откуда я знаю, как выглядят проститутки после тяжелой смены? Я не знаю, но думаю, именно так, как я сейчас.

Короткое платье, стертые колени, лохматая, на лице потеки туши и тонального крема. Господи, и он такой меня видел? Таким «прекрасным» созданием? Неудивительно, что Тимур оставил меня, когда принес в свою комнату и задал несколько вопросов. Мужчине позвонили, он ответил коротко, что скоро будет, ушел, оставив меня, а я опять заснула.

Да он должен был бежать от меня в другой город, чтобы больше не видеть никогда такое чучело. Начала стягивать палате, замок еле как поддался, отшвырнула его в сторону, туда же полетели трусики.

Зашла за стекло, несколько секунд не могла разобраться, как включить воду, смотря на сенсорный экран. Но когда с этим получилось справиться, сверху на меня обрушился теплый тропический дождь. Вода смывала всю грязь, усталость, негатив этого дня.

На полках были только мужские шампуни, тоже в черно-белых тонах, как и все в этой комнате и ванной. Но мне было не до выбора, пусть я буду пахнуть мужчиной, своим спасителям, но должна смыть с себя все. Втираю в волосы шампунь, его же размазываю по телу и лицу, вдыхая терпкий аромат с ноткой цитруса.